Анастасия Дубач: «Я почувствовала острую необходимость быть частью мира, который люди считают своим и вместе с тем очень плохо знают»

Над интервью работала Елена Бугакова

Фото предоставлены Анастасией Дубач

В «Аптекарском огороде» Ботанического сада МГУ в рамках фестиваля Ars Hortus до 15 июля проходит выставка художницы Анастасии Дубач «Обновление». Семь кинетических скульптур рассказывают о вечном круговороте смертей и рождений, о тесной связи живого с неживым, о движении и обновлении жизни. Анастасия рассказала о своем творческом методе и о том, почему для искусства важнее ставить точные вопросы, чем давать финальные ответы.

Анастасия Дубач

АртУзел: Что доставляет Вам наибольшее удовольствие в процессе работы? 

Анастасия Дубач: Наверное, момент, когда ты находишься в самой гуще творческого процесса и еще не знаешь, что из этого получится. Процесс для меня однозначно важнее результата. Когда ты закончил работу, уже нет возможности что-то изменить, все сомнения и ожидания позади, и тебе остается только наблюдать за дальнейшей жизнью произведения. К тому же результат часто может быть непредсказуем: никогда не знаешь, как поведет себя тот или иной материал, как он будет смотреться рядом с другими. Часто материалы оказываются более хрупкими или менее пластичными, чем ты ожидал. 

Например, скульптуру в виде легких я переделывала два раза. В первый раз легкие отказывались «дышать» в вертикальном положении, «дышали» только лежа – у этой скульптуры мягкая оболочка, и было не видно, как она надувается. Пришлось делать в ней разрезы, ставить жесткую перегородку… И этого нельзя было предугадать в миниатюре: там был другой вес, другие материалы. Конечная скульптура покрыта цветами, и даже такая незначительная и, казалось бы, невесомая деталь влияет на всё! Так что процесс – это всегда маленькое приключение, вдохновляющее на исследование сопротивления материалов, это увлекательная работа, во время которой постоянно что-то придумываешь, меняешь, чувствуешь себя эдаким художником-учёным.

"Обновление", 2018 год

А.У.: Почему Вам близка тема экологии и почему Вы используете в скульптурах преимущественно природные материалы? 

А.Д.: В основе моих творческих интересов лежит более широкая область – тема сосуществования человека и окружающего мира, будь то мир природы или мир, созданный людьми, ведь часто бывает так сложно провести грань между этими реальностями, особенно в последнее время. В процессе своих исследований я неизбежно сталкиваюсь с неидеальностью мира, в котором существует масса социальных и экологических проблем. При этом для меня важно не выдвигать никаких лозунгов и не пытаться через свое искусство чему-то научить зрителя или призвать его к борьбе. Я не считаю, что художник должен брать на себя такую задачу. Всё, что я могу, – показать мир таким, каким я, пребывающий внутри него человек, его вижу. Я не могу не видеть его красоты, сохраняющейся вопреки человеческой воле.

До какого-то момента я не выделяла экологию как отдельную тему для работы, но однажды познакомилась в Сочи с людьми, которые помогали бездомным животным, лечили, пристраивали их. Я втянулась в эту волонтерскую работу, и животные стали открываться мне с совершенно новой стороны. Будучи волонтером в Национальном парке Сочи, я увидела, как животные ведут себя в неволе, начала понимать, что они чувствуют, что такое исчезающие виды, узнала, как начинает позировать тебе гриф, когда замечает, что ты его рисуешь. Со временем пришло осознание тех последствий, которые человек оставляет после себя, вторгаясь в окружающий его мир. Я встала на место всех этих животных и почувствовала острую необходимость быть частью этого мира, который люди считают своим и вместе с тем очень плохо знают.

Если вернуться к людям, меня пугает и тревожит избыточное потребление вещей, которые в итоге становятся неперерабатываемым мусором. Сейчас я в процессе работы над проектом в Сочи, связанным с вещами, которые люди ежедневно оставляют на пляже. При сборе этих вещей одних только сланцев набралось два контейнера, а ведь, наверное, если бы это были чьи-то последние сланцы, их бы там не оставили. В гостиницах тоже остается множество самых разных вещей, за которыми никто не приходит. Я человек, у которого две пары джинсов, и новые я покупаю, только если одни порвались. Мне очень интересно поработать с таким вещевым мусором, это уже к слову о материалах, в данном случае, кстати, не природных. 

Говоря о природных материалах, с которыми я действительно очень много работаю, могу выделить дерево и камень. Это очень хрупкие непредсказуемые материалы, с которыми находишься в тесном контакте на всем протяжении работы: камень может расколоться, а у дерева всегда нужно учитывать направления волокон и другие очень тонкие нюансы. Не так давно я открыла для себя стабилизированные цветы. Очень странный материал. Цветы будто живые, но при этом долго не меняют внешнего вида. Они находятся в пограничном состоянии между живым и неживым – это очень любопытно. 

"Движение" , 2018 год

А.У.: Расскажите о своей серии кинетических скульптур «Обновление», которая сейчас экспонируется в «Аптекарском огороде».

А.Д.: Работая над этой серией, я хотела исследовать тесную связь между живой и неживой природой, показать, насколько эта связь неразрывна. Казалось бы, у всего живого гораздо короче срок жизни. Живая, органическая материя гораздо быстрее меняется, чем, скажем, горная порода. Но вместе с тем их изменения тесно связаны, и часто мы уже не можем однозначно провести грань между живым и неживым. Мне хотелось показать немного сюрреалистический для нашего привычного восприятия мир, где всегда повсюду бьется пульс живой жизни, где синтез природных материалов служит постоянному движению и изменению всего, что мы знаем. Сердцебиение, пульс, дыхание – такие очевидные вещи, по которым определяют, что тело является живым, но ведь и дыхание, и сердцебиение мы сможем в том или ином виде найти почти везде на нашей планете. Сквозь, казалось бы, мертвую землю прорастает живая трава, мертвое тело дает жизнь целому лесу... Мои работы – об этом круговороте и постоянном рождении новых жизней, об этой связи всего, что существует вокруг.

Для меня очень важно, что материал скульптур не так просто угадывается. Ты не понимаешь, что перед тобой, настоящие ли это части тела (череп, позвоночник с грудной клеткой). Это дает ощущение легкой дезориентации, помогает проникнуть в тот промежуток между созданным природно и вручную, между когда-то живым и изначально мертвым. Я вообще стараюсь минимально вмешиваться в природные формы, всегда по возможности оставляя их такими, какими они были созданы. Хочу позволить им дышать и двигаться, может быть, чуть ярче проявить существующие дыхание и движение, часто не заметные постороннему глазу.

"Дыхание жизни", 2018 год

А.У.: Какой, на Ваш взгляд, была бы идеальная реакция зрителя на работы? 

А.Д.: Начну с того, что какая-то реакция просто должна быть. Какая это будет реакция – уже второй вопрос. Зрителю может нравиться или не нравиться работа, но важно, чтобы он увидел её, разглядел, обратил внимание. Тогда может начаться диалог. Если зритель проходит мимо твоей работы и не задерживает на ней взгляд – значит, в художественном подходе надо что-то срочно менять. Если всем без исключения нравятся твои работы и ты читаешь о них только хвалебные отзывы – это тоже повод задуматься, ведь искусство не может нравиться всем, оно подругому устроено. Поэтому о всплеске оваций и восторженности здесь вряд ли может идти речь. Идеальная реакция зрителя на мою работу — это в первую очередь реакция. Мы все знаем, как сложно сейчас привлечь чьё-то внимание, все погружены в свои маленькие миры 24 часа в сутки, но я считаю, что перехват взгляда – вполне посильная задача для современного художника. 

А.У.: Как выглядит Ваш идеальный рабочий день?

А.Д.: Начать работу рано утром у себя в мастерской и пробыть там весь день, делая небольшие перерывы, чтобы попить чай и немного отдохнуть. Лежа на своем диванчике, вдруг лихорадочно подумать о том, что у меня ничего не получается и что я ничего не стою как художник. Через пять минут вскочить в очередном приливе воодушевления и в таком сумасшедшем состоянии проработать до позднего вечера. Лечь спать усталой и полной чувства удовлетворения. Прийти на следующее утро в мастерскую и понять, что всё, что было сделано вчера, никуда не годится, и начать в срочном порядке всё переделывать. Но тут уже начнется второй идеальный рабочий день! 

"Соединение", 2018 год

А.У.: Какие художники Вас сейчас вдохновляют?

А.Д.: Меня до сих пор каждый день вдохновляет Анри Руссо. Он был самоучкой и не боялся делать то, чего в принципе не умел. У него горел огонь в душе, он не мог не делать, поэтому делал. В итоге он выработал узнаваемый стиль. До сих пор вдохновляет Марк Ротко сочетаниями цветовых пятен и тем, что сумел найти уникальный подход в живописи в то время, когда это становилось уже практически невозможным. Среди скульпторов могу назвать замечательного художника Вячеслава Клыкова. Он сделал памятник Жукову, который сейчас стоит на Охотном ряду. В этом памятнике есть один не всем заметный подвох: конь Жукова идет на абсолютно прямых передних ногах. Конь так ходить не может! Тогдашний Союз художников страшно протестовал: казалось бы, реалистическая скульптура, и тут такое. Но Клыков настоял на своём, и в итоге памятник остался без изменений. Удивительная история творческого упорства – во всем мире всего одна такая лошадь, идущая на прямых ногах.

А.У.: Как бы Вы сформулировали основную на сегодняшний день задачу искусства? 

А.Д.: Это очень серьёзный вопрос. Если бы дело было лет сто пятьдесят назад, я бы еще могла ответить, что задача искусства в том, чтобы показывать человеку его величие и недостижимость по сравнению с подчиненной ему природой. Сегодня всё гораздо противоречивее. Как я уже упомянула, я не считаю, что искусство должно чему-то кого-то научить. Более того, я не думаю, что искусство вообще умеет это делать. Задача искусства – правильно и точно поставить нужный вопрос, при этом не давая никаких однозначных ответов. Правильный ответ каждый найдет для себя сам, если захочет искать. А чтобы зритель все-таки захотел искать ответ, искусство должно вызывать в нем какие-то колебания эстетического чувства, эмоции, которые послужат стартом для поиска. Какова будет эта эмоция – не так важно. Важно, чтобы она была. Я считаю, что если искусство какого-то современного художника не вызывает у зрителя совершенно никаких эмоций (почему не вызывает – отдельный вопрос), этот художник делает что-то не так. Значит, то, что он хочет сказать и что ему, по всей видимости, важно сказать, останется не услышанным, вопрос будет без ответа.

А.У,: Какой совет Вы можете дать начинающим молодым художникам? 

А.Д.: Очень важно ничего не бояться и не сомневаться в себе и в том, что ты делаешь. Это проще сказать, чем сделать, но без этих двух вещей художник не сможет, что называется, гнуть свою линию, и очень быстро скатится в производство того, что всем по умолчанию нравится и о чем все давно знают. Второе – это поиск своей темы. Здесь уже художнику никто не сможет помочь. Советы преподавателей или коллег по цеху ничего не дадут, если самого художника до мозга костей не волнует тема, с которой он работает. Вот если эти моменты на старте есть, тогда остальное – наживное дело упорной работы.