Там, где никому не снятся сны: Юлия Вергазова

Совсем скоро в Московском музее современного искусства откроется выставка проекта "Мастерская" под названием "Там, где никому не снятся сны: от священной географии к не-месту". Как ясно из названия, кураторская группа предлагает молодым художникам подумать о географии жизни общества, о роли места и не-места в жизни каждого из нас. Мы поговорили с участницей выставки Юлией Вергазовой о ее проекте, торговых центрах, Москве и космосе потребления.

Юлия Вергазова - родилась в 1987 году в Пензе, в настоящее время живёт и работает в Москве. Училась в Пензенском художественном училище им. Савицкого, школе современного искусства «Свободные мастерские». Сейчас учится в московской школе мультимедиа и фотографии имени Родченко. Участвовала в таких проектах как «Внедрение» (2014), «Вернём до 15% при покупке комплекта» (2015), «Искушение святого Антония» (2016), «Через объектив» (2017) и многих других.

из серии “Торговый космос”. Ю. Вергазова. 2017. Цифровой отпечаток

Дмитрий Щербаков: Твои гипермаркеты парят в космосе, будто бы подчеркивая чувство одиночества, которое иногда нас сопровождает во время шопинга. Как ты относишься к семьям, которые проводят досуг в торговых центрах? 

Юлия Вергазова: На мой взгляд, шопинг дает людям ощущение вовлеченности в систему общественно-экономических отношений.

То что торговые центры оказываются среди звезд, может считываться как отсылка к космосу потребления, предоставляющему покупателю множество возможностей. Но я имела в виду космические корабли-города, которые смогли бы существовать в безвоздушной среде, в вакууме,  где нет ничего, и достаточно только их, чтобы обеспечить функционирование жизни. А еще это  про коммунистическую мечту освоения космоса, конечно.

Для некоторых моих знакомых  посещение торгового центра - это мучение, обусловленное необходимостью выбора (First world problems). Тем не менее, для большей части людей в России эти места комфортны, ведь за пределами центра их ждет еще более дискомфортная, неблагоустроенная среда. Возможно, отчасти и это последствия травмы советских времен, где потребление было затруднено, и люди еще не “наигрались” радостью потребления. Это также и способ забыть на время проблемы в других сферах жизни, за счет переудовлетворения простых бытовых потребностей. Таким образом, шопинг стал популярной формой досуга. Люди научились “добывать” счастье из потребления, и уже не так важно, что именно они потребляют. Главное - это радость от потребления симулякров.

Д.Щ.: А ты ходишь в торговые центры? 

Ю.В.: Это неизбежная необходимость. Я бы предпочла, чтобы она возникала реже. 

Д.Щ.: И как ты себя в них ощущаешь? 

Ю.В.: По-разному. Эта среда может восприниматься даже комфортной и безопасной: здесь нет явных отношений с государством, полицией, цензурой, ЖЭКом. Ты - это простой механизм, которому предоставлены эффективные возможности для удовлетворения простых базовых потребностей.

Д.Щ.: В чем ты видишь разницу между современными торговыми площадями и античными рынками или древними базарами, люди ведь приходили туда еще и за социализацией. Насколько велика эта разница, может быть она просто заключается в особенностях архитектуры, а функция у места та же? 

Не думаю, что это одно и тоже. Для меня торговые центры - это что-то одноразовое и обезличенное. Там нет необходимости коммуницировать с другими потребителями, и один центр похож на другой. Это и привело меня к идее изобразить такую атомарную и универсальную архитектурную единицу.

из серии “Торговый космос”. Ю. Вергазова. 2017. Цифровой отпечаток

Д.Щ.: То есть ТЦ - это “неместо”? 

Ю.В.: Да, как и аэропорт. В какой бы из них ты не прилетел, почти всегда увидишь одно и тоже. Состав duty free разве что может варьироваться. За счет глобализации, придя в торговый центр или аэропорт, сложно понять, в какой стране находишься.

Д.Щ.: Недавно в новостях обсуждался законопроект о закрытии магазинов в выходные дни. Как ты к этому относишься? Как думаешь, люди найдут, чем себя занять, если закрыть торговые комплексы?

Ю.В.: В Германии, например, в воскресенье ТЦ закрыты. Но Москва - не совсем европейский город, она, как и азиатские города, стремится к форме гигантского города-дженерик. Сложно сказать к чему это приведет. Может быть в торговых центрах тоже будут пробки. Или люди будут посещать их ночью, как-то я сама покупала кухню в два часа ночи в ИКЕЕ. Вообще, кажется, наши люди все стерпят, даже если закрыть ТЦ на всю неделю.

Д.Щ.: Сейчас некоторые торговые и офисные центры начинают сотрудничать с культурными институциями, устраивают внутри галереи. Я недавно видел в одном из новомодных офисных центров репродукции работ Ротко и Поллока в натуральную величину. Как ты думаешь, возможно так “облагородить“ торгово-офисный формат?

Ю.В.: Сложный вопрос. С одной стороны, это приближение искусства к зрителю. Но не становится ли в таком случае само искусство продуктом потребления? Мне не очень нравится идея выставочных площадок в торговых комплексах. Это, возможно, благородная цель, но мне лично там бы не хотелось выставляться. Может быть это и популяризация искусства, но и понижение его статуса.

Искусство работает в контексте выставочного пространства. Коммерческо-развлекательный характер места определяет то, как считывается искусство, как оно функционирует. 

Сложно представить, например, признанные шедевры в окружении этого одноразового блеска, в обстановке, которая совсем не располагает к их восприятию. Статус ТЦ несет совсем другую функцию и люди приходят туда за другим. Решение пойти в музей или галерею - это осознанное решение зрителя, не стоит пытаться его обмануть.

Д.Щ.: Расскажи немного про технику, в которой ты работаешь.

Ю.В.: Сейчас я работаю в жанре инсталляции, аудиоинсталляции, фотографии, видео, иногда обращаюсь к живописи и графике. Для реализации замыслов мне часто не хватает какого-то одного пластического медиума - живописи или рисунка. 

“Убежище”. Ю. Вергазова. 2016. Холст, масло, триптих

“Френдлента Мёбиуса”. Ю. Вергазова. 2015. Цифровая печать, инсталляция.

Д.Щ.: А видела ли ты заброшенные моллы в Америке? Для меня это как археологический след эпохи потребления. Или целые полузаброшенные города, например, Детройт?  Что будет с нашими торгово-офисными центрами через лет 50, можешь дать прогноз?

Ю.В.: Собянин все снесет и построит на их месте торговые центры повыше. А про Америку, действительно, это очень интересно, и как раз в тему города-генерика, который не восстанавливает себя, а просто отбрасывает то, что больше не функционирует, самовоспроизводясь на новом месте. В Москве сейчас происходит тот же процесс, но поскольку земля дорогая, здесь ничего не пустует. Напротив, производится уплотнение застройки, “нежизнеспособное” жилье сносится и на его месте строится то, что более эффективно  удовлетворяет чьим-то целям и потребностям. По периферии же возникают малозаселенные гетто новостроек.

Д.Щ.: То есть перемен не будет?

Ю.В.: Я вижу, что есть тенденция к потере оригинального облика, идентичности, усилению безликости и мусорности пространства. Не только в Москве, но и в стране в целом, безжалостно уничтожается историческая застройка. На месте нее возникают неупорядоченные и безликие здания. Может быть через 50 лет Москва окончательно превратится в гигантский постгород, универсальный и неузнаваемый, с жильем, напоминающим отель. В транзитную зону. Уже сейчас есть ощущение, что все здесь очень временное.  И я здесь тоже временно. 

Может быть все и придет к модели города-аэропорта, снабженного стыковочными узлами и переходами между его частями. А вокруг будет вакуум, великая пустошь. 

Д.Щ.: А видишь ли ты какие-нибудь изменения в культурной политике Москвы?

Ю.В.: Наверное, изменения есть: появилось такое понятие, как очередь в музей. Но очередь в музей современного искусства вряд ли скоро появится. Идет процесс насаждения традиционных ценностей и классического искусства, реализуется модернистский проект. Очереди есть в Пушкинский и ЦДХ, а в МАММ, например, почти всегда свободно. Если улучшение есть, то оно избирательное - не противоречащее государственному курсу.

Д.Щ.:Не кажется ли тебе, что вся эта шумиха вокруг общества потребления - она будто бы раздута. На самом деле больше всего потребляют не жители спальных районов, а хипстеры, гламурные дамы, дизайнеры и т.п. - те люди, которые стремятся угнаться за модой, пусть они и заказывают вещи через интернет. Не кажется ли тебе, что это все часть общей системы потребления: просто кто-то ходит в одни магазины, а кто-то в другие, но по сути все одинаковые?

Ю.В.: Безусловно существуют магазины разного класса. Для меня нет разницы в том, что выступает храмом потребления - ИКЕА это, ТЦ Цветной, интернет-магазин или что-то еще.

В своей работе у меня не было цели критиковать или обличать кого-то. Моя позиция - это позиция ироничного наблюдателя.  И тут нет сил зла или добра, никто не должен чувствовать за что-то вину. 

Д.Щ.: То есть твоя работа - это не критика жителей спальных районов? 

Ю.В.: Нет, я бы совсем не хотела, чтобы работа считывалась как критика и ни в коем случае не в адрес жителей спальных районов. Это не их вина, что в районе кроме торгового центра больше некуда пойти.