Никита Макаров: "Если не давать зрителю возможность выбора, это станет похоже на диктат одного направления над другим..."

Над текстом работал Юлия Крышевич

Фото предоставлены Marfedor Bureau 

5 декабря в Московском музее современного искусства на Тверском бульваре при поддержке нью-йоркской Want Art Gallery и московской Askeri Gallery открылась выставка «Finis Terrae: на краю зачарованного мира». Пока в музее велись активные монтажные работы, мы поговорили с ее автором, художником Никитой Макаровым. Он рассказал об актуальном искусстве, почему стоит ценить время и зачем зрителю давать возможность выбора.

Юля: Никита, вы выставлялись в таких местах, как Мусейон, Artplay, Усадьба Муравьевых-Апостолов. Выставка  "Finis Terrae: на краю зачарованного мира" пройдет в ММОМА. Почему теперь здесь?

Никита Макаров: Я считаю ММОМА замечательной площадкой. Во-первых, само здание Музея имеет большое историческое значение как архитектурный объект (здание ММОМА на Тверском бульваре - прим.ред). Кроме того, это место рассчитано на совершенно разные аудитории: площадку посещают профессионалы и неподготовленные зрители, приверженцы академического искусства и те, кого привлекают более современные направления. 

Выставка в ММОМА -- это возможность продемонстрировать свои работы разным зрителям и получить более объективную оценку своего творчества. Мне это кажется очень любопытным.

Ю.: В интервью сайту Time Out в 2015 году, в ходе сравнения актуального и академического искусства, вы сказали, что первое не должно быть одноразовым. Прошло два года. Как вы считаете, изменилось ли отношение между этими лагерями в России? Какие изменения вы считаете наиболее значимыми?

Н.М.: Я не вижу какого-то противостояния между этими направлениями. Сегодня искусство не стоит на месте, и они дополняют, питают друг друга – происходит непрерывный обмен информацией и опытом. Классическое искусство существует по соседству с современным, иногда даже бывает трудно провести грань между ними. Например, мои работы часто воспринимаются аудиторией как академические, хотя я не был бы в этом так уверен. На мой взгляд, здесь нужно говорить о соотношении российского и европейского искусства, так как момент интеграции отечественного творчества в мировое нельзя переоценить. 

Ю.: А как насчет отношения зрителя к современному искусству? Принимается ли им актуальное искусство наравне с более классическими направлениями?

Н.М.: На эту ситуацию можно посмотреть с разных сторон. Авангард, кубизм и многое другое некогда считались провокационным и актуальным искусством, а сейчас это общепризнанные направления, понятные каждому. Здесь также важно понимать, про какую страну мы говорим. Недавно у меня прошла выставка в Нью-Йорке. Знаете, американцы совсем по-другому воспринимают искусство: они не считают аудиовизуальные работы чем-то необычным, так как привыкли к ним, а тиражирование произведения для них не умаляет его ценность – это тоже в порядке вещей.  У российского и американского зрителя разные культурные коды.

Юля: Ваши работы выполнены в нескольких техниках, в том числе, в иконописной. Но сюжеты ваших картин не канонические. Почему вы остановились на этой технике?

Н.М.: Мне нравится это содружество: дерево и темпера. Это моя зона комфорта. Возможно, такой выбор объясняется тем, что одна из специализаций моего образования – монументальное искусство. А последние мои работы можно назвать ювелирными: они требуют особой кропотливости, мастерства и прочных материалов дерева. Но я готов перейти и к новому формату исполнения, так как считаю момент преодоления материала важным опытом, который приобретает художник самостоятельно. 

Ю.: Некоторые критики описывают сюжеты ваших работ как "безмятежные" и даже "ирреальные". Как вам удается достичь такого эффекта?

Н.М.: Если говорить формально, я имею дело с эмоцией. Я работаю с пуантелью (точка – прим.ред) – и все это время длится переживание. Жанр пейзажа я нахожу очень честным. Задача, которая стоит передо мной: убедить зрителя и вызвать у него ту самую эмоцию, которая сконцентрирована в каждой точке моей работы.

Ю.: На первый взгляд, в вашем творчестве много европейских сюжетов. Вы не думали о том, чтобы организовать выставку, посвященную отечественной тематике? 

Н.М.: Как раз на выставке "Finis Terrae: на краю зачарованного мира" будут представлены работы с российскими сюжетами. А на 2018 год запланирован проект "Точка невозврата", в рамках которого я впервые покажу картины совершенно нового цикла. Для меня было важно найти свою систему координат в процессе создания российских сюжетов. 

Ю.: Кого вы считаете более ответственным: художника, стремящегося передать идею произведения зрителю, или зрителя, пытающегося ее понять? И насколько актуально мыслить такими категориями в отношении современного искусства? 

Н.М.: Это сложный вопрос. Искусство, в особенности, современное искусство – это жест, акт, высказывание художника. А у зрителя есть право на индивидуальное прочтение этого жеста. Таким образом, происходит взаимодействие между автором и аудиторией. Если не давать зрителю возможность выбора, это станет похоже на диктат одного направления над другим, диктат художника над свободным восприятием человека. А в творчестве важна свобода взгляда и индивидуального почерка. 

Ю.: Как вы относитесь к понятию времени? Восприятие этой категории в повседневной жизни находит отклик в вашем творчестве?

Н.М.: (смеется) Время относится ко мне, а не я ко времени. Если любишь жизнь, нужно ценить время, ведь время и есть жизнь.